Как Казахстан превращается в сырьевой придаток Узбекистана
Как Казахстан превращается в сырьевой придаток Узбекистана
Несмотря на хороший урожай 2020 года практически по всем культурам, неудачные решения министерства сельского хозяйства привели к росту цен и инфляции.
“Принятые госорганами меры по сдерживанию цен, в том числе по льготному кредитованию торговых сетей, установлению торговых надбавок, не дали положительных результатов. Цены на социально значимые продовольственные товары выросли на 11 процентов. Их вклад в общую инфляцию составил более 60 процентов”, – заявил Президент Казахстана Касым-Жомарт ТОКАЕВ на заседании правительства.
Основной вклад в инфляцию вносит рост цен на продовольственные товары, считает Национальный банк. В январе эта группа подорожала на 11,4 процента. Больше всего выросли в цене подсолнечное масло, сахар, яйца и овощи.
Как так? Ведь мы помним, как выросли цены в прошлом году, когда в стране был неурожай. Теперь у нас хлеба вроде более чем достаточно. Урожай зерновых составил 20 миллионов тонн. Но происходит то же самое.
Мука с мукой
Ключевой товар на рынке продовольствия – пшеница. Это мука и продукты переработки. Первое идет на хлеб. Второе – на всевозможные крупы и, что самое главное, на корм скоту. Но мы так и не научились извлекать выгоды из своего же труда.
Из всего урожая пшеницы на муку уходит 4–4,5 миллиона тонн. 2 миллиона мы съедаем сами. Остальное отправляем на экспорт. То есть получается так, что зерна – сырья – мы вывозим в 2–3 раза больше, чем муки – готового товара.
Ключевой рынок казахстанской пшеницы – страны Центральной Азии. Они развивают свою переработку, поэтому установили таможенную пошлину на ввоз муки, но убрали пошлину на импорт зерна. Зеркальные меры наше правительство не ставит. Не может или не хочет?
Теперь министерство торговли и интеграции придумало новую фишку – муку включили в реестр биржевых товаров. Это значит, что мукомолы на бирже должны и зерно покупать, и муку продавать.
– Это было первое предложение минторговли. Мы 5 раз писали протесты в правительство, доказывали, что мука не может быть биржевым товаром, – рассказал “КАРАВАНУ” президент Союза зернопереработчиков Казахстана Евгений ГАН. – Качество муки отличается у разных производителей. Мы вроде даже убедили в этом министерство торговли. Но дело осложняется тем, что какая-то добрая душа воткнула эту идею в план мероприятий Президента. Теперь все боятся признаться, что подвели главу государства.
Ну да ладно, пусть будет биржа. Уберите членский взнос в 500 тысяч хотя бы. Но в министерстве отвечают, что биржа ETS тоже должна кормиться.
Стараниями минсельхоза РК главный рынок казахстанской муки – Афганистан. Он покупает 66 процентов нашего экспорта.
Простому пуштуну биржа неинтересна. Ему важно знать человека, с которым он работает. Зачем ему такие сложности? С таким покупателем надо быть проще. Как это делают узбеки, которые производят свою муку из такой же казахстанской пшеницы.
Курица или яйцо?
Цены на яйца выросли за год с 370 до 500 тенге за десяток. Причина – рост цен на сырье, закупаемое птицефабриками, считает директор Есильской птицефабрики в Северном Казахстане Мурат БАКИРОВ.
– За год подорожало всё – от кормов до услуг. И рост не маленький. По некоторым позициям – до 45 процентов.
В марте 2020 года пшеница стоила 65 тенге за кг. Это без НДС. Сейчас, в марте 2021 года, – 91 тенге. Если с НДС – то уже 103. Рост 35 процентов. Масло растительное – 307 тенге за тонну. Сегодня машина грузится в Семее. Цена – 540 тенге. Это без учета расходов на транспорт. Шрот подсолнечника – 88 тенге с НДС. Март 2021 года – 118 тенге. Вырос и тариф на электроэнергию на 20 процентов, – говорит он. – Официально птицефабрики получают субсидии от государства. В 2019 году субсидия была 2,5 тенге за 1 проданное яйцо. В 2020 году ее сократили в 2 раза: до 1,2 тенге за яйцо. При этом за товар, произведенный в январе – марте, деньги птицефабрики не получили. Они от МСХ пришли только в сентябре. Но за апрель.
На цену повлияла и эпидемия птичьего гриппа. В прошлом году куры погибали от заразы стадами. Эти убытки тоже надо покрывать.
Поэтому отпускная цена на яйцо выросла от 26–27 тенге в прошлом году до 38–40 тенге в этом.
– Ситуация нестабильная. Она ухудшается, – уверен Мурат Бакиров. – На все компоненты цены растут. Особенно на масличные культуры. Мы стоим в очереди, так как всё уходит на Китай. У соседей цены интереснее.
Любители выращивают скот…
В феврале выросли цены и на мясо. Если в январе говядину в розницу продавали за 1 800–1 900 тенге, то в конце февраля просили уже 2 400. И это не предел, уверен директор компании МВ4 Азамат ШАЛМАГАМБЕТОВ.
– Когда год назад минсельхоз РК запретил экспорт живого КРС, цена на мясо на рынке резко пошла вниз, – рассказал он “КАРАВАНУ”. – Узбекские закупщики разогнали цену на нашем рынке. Поэтому, когда сбыт сократился, ценник начал проседать. И летом люди продавали мясо и по 800–850 тенге за кило живого веса.
В ноябре опять начались дебаты: надо или нет разрешать экспорт? На время выборов мораторий продлили. 10 января они прошли, и сразу же открыли экспорт по скоту.
Узбекистан – хороший рынок сбыта. Своей говядины у них не хватает. Поэтому их закупщики и работают в Казахстане.
Тем более это им интересно, так как у нас идет программа развития животноводства. В ее рамках работает программа “Сыбага”. Она подталкивает хозяйства переходить на племенной скот мясных пород. Уже есть разнообразие по предложению. Да и качество растет. Но узбеки предпочитают брать не готовое мясо, а живой скот. У них на КРС пошлины нет. А на мясо пошлина есть. Для Казахстана это невыгодно.
… профессионалы учат логистику
Мы продаем животных по весу в пересчете на мясо. Но ведь после разделки бычка выходит множество попутных продуктов, которые тоже подлежат переработке. Это – шкуры, кишки, кровь, субпродукты, кости, жилы. В дело идет всё. В конце концов, это можно собрать, первично обработать и продать. Но если всем этим будет заниматься нормальный мясокомбинат.
Во-вторых, любое неохолощенное племенное животное может дать качественный приплод. Казахстан потратил на программу “Сыбага” миллиарды тенге. И продолжает тратить.
Передача племенного стада в другую страну вполне можно сравнить с диверсией. Именно поэтому многие специалисты рынка возмущаются самим фактом экспорта живых животных.
В принципе, узбеки были готовы покупать мясо. Нашим чиновникам надо было только переговорить, добиться, чтобы Ташкент снизил экспортную пошлину на его ввоз. Он же тоже давил на нас, объявив 2 региона неблагополучными по эпизоотической ситуации. Но такой рычаг можно было спокойно перебить: достаточно было притормозить транзит из Беларуси. Потребитель уже привык брать их охлаждённое мясо, белорусы даже увеличили его срок хранения с 14 до 16 дней. И что мешало нашим таможенникам подержать состав-другой на границе лишний день? Это слегка бы повысило риски, а партнеры по переговорам стали бы более сговорчивыми. Как казахстанские переговорщики усилили свою позицию? Никак!
– Вы представляете, – в сердцах восклицает директор мясокомбината Азамат Шалмагамбетов. – Надо было год держать покупателя на голодном пайке, он уже готов на ваши условия, а потом отдать этот год работы ему бесплатно! Сразу возникает вопрос: чью страну представляли переговорщики от МСХ Казахстана? Ташкент открыл свою госпрограмму по увеличению поголовья КРС. Мне тоже предлагали поехать в Узбекистан выращивать КРС. Я так понимаю, что сейчас государство выставляет льготные условия для отрасли. А наше министерство не понимает важность момента. Поставляя туда свой скот, мы даем узбекам возможность нарастить мощности по переработке. Как только они нарастят свой АПК, то те животноводы, которые сегодня радостно продают на юг скот, завтра им будут неинтересны. А собственной переработки в Казахстане нет.
Стыдно, но Казахстан – очень беззубая страна на всех переговорах, когда дело касается импорта и экспорта.
Мы вступили в ВТО на условиях, невыгодных экономике. Пилюлю подкислили партнеры по Таможенному союзу, потребовав ввести инструмент контроля за импортом. КГД разработал электронную сопроводительную накладную на товар (СНТ), которая добавила сложностей, разоряет мелкий бизнес страны.
Россия регулярно выкручивает руки казахстанским экспортерам. Что делает правительство? Обвиняет наших производителей в неумении работать на российском рынке.
Китай разделил Казахстан на 2 зоны: восточную и западную. И разрешил экспорт мяса только из западной зоны. И одновременно строит мясоперерабатывающий комплекс на границе. Видимо, когда комплекс заработает, то радостные фермеры должны будут отдавать в Китай только живой скот, чтобы “запчасти” животных, так ценимые в Поднебесной, не пропадали даром.
Боюсь, дело идет к тому, что Казахстан обречен быть сырьевым придатком для своих соседей.
Источник: caravan.kz
“Принятые госорганами меры по сдерживанию цен, в том числе по льготному кредитованию торговых сетей, установлению торговых надбавок, не дали положительных результатов. Цены на социально значимые продовольственные товары выросли на 11 процентов. Их вклад в общую инфляцию составил более 60 процентов”, – заявил Президент Казахстана Касым-Жомарт ТОКАЕВ на заседании правительства.
Основной вклад в инфляцию вносит рост цен на продовольственные товары, считает Национальный банк. В январе эта группа подорожала на 11,4 процента. Больше всего выросли в цене подсолнечное масло, сахар, яйца и овощи.
Как так? Ведь мы помним, как выросли цены в прошлом году, когда в стране был неурожай. Теперь у нас хлеба вроде более чем достаточно. Урожай зерновых составил 20 миллионов тонн. Но происходит то же самое.
Мука с мукой
Ключевой товар на рынке продовольствия – пшеница. Это мука и продукты переработки. Первое идет на хлеб. Второе – на всевозможные крупы и, что самое главное, на корм скоту. Но мы так и не научились извлекать выгоды из своего же труда.
Из всего урожая пшеницы на муку уходит 4–4,5 миллиона тонн. 2 миллиона мы съедаем сами. Остальное отправляем на экспорт. То есть получается так, что зерна – сырья – мы вывозим в 2–3 раза больше, чем муки – готового товара.
Ключевой рынок казахстанской пшеницы – страны Центральной Азии. Они развивают свою переработку, поэтому установили таможенную пошлину на ввоз муки, но убрали пошлину на импорт зерна. Зеркальные меры наше правительство не ставит. Не может или не хочет?
Теперь министерство торговли и интеграции придумало новую фишку – муку включили в реестр биржевых товаров. Это значит, что мукомолы на бирже должны и зерно покупать, и муку продавать.
– Это было первое предложение минторговли. Мы 5 раз писали протесты в правительство, доказывали, что мука не может быть биржевым товаром, – рассказал “КАРАВАНУ” президент Союза зернопереработчиков Казахстана Евгений ГАН. – Качество муки отличается у разных производителей. Мы вроде даже убедили в этом министерство торговли. Но дело осложняется тем, что какая-то добрая душа воткнула эту идею в план мероприятий Президента. Теперь все боятся признаться, что подвели главу государства.
Ну да ладно, пусть будет биржа. Уберите членский взнос в 500 тысяч хотя бы. Но в министерстве отвечают, что биржа ETS тоже должна кормиться.
Стараниями минсельхоза РК главный рынок казахстанской муки – Афганистан. Он покупает 66 процентов нашего экспорта.
Простому пуштуну биржа неинтересна. Ему важно знать человека, с которым он работает. Зачем ему такие сложности? С таким покупателем надо быть проще. Как это делают узбеки, которые производят свою муку из такой же казахстанской пшеницы.
Курица или яйцо?
Цены на яйца выросли за год с 370 до 500 тенге за десяток. Причина – рост цен на сырье, закупаемое птицефабриками, считает директор Есильской птицефабрики в Северном Казахстане Мурат БАКИРОВ.
– За год подорожало всё – от кормов до услуг. И рост не маленький. По некоторым позициям – до 45 процентов.
В марте 2020 года пшеница стоила 65 тенге за кг. Это без НДС. Сейчас, в марте 2021 года, – 91 тенге. Если с НДС – то уже 103. Рост 35 процентов. Масло растительное – 307 тенге за тонну. Сегодня машина грузится в Семее. Цена – 540 тенге. Это без учета расходов на транспорт. Шрот подсолнечника – 88 тенге с НДС. Март 2021 года – 118 тенге. Вырос и тариф на электроэнергию на 20 процентов, – говорит он. – Официально птицефабрики получают субсидии от государства. В 2019 году субсидия была 2,5 тенге за 1 проданное яйцо. В 2020 году ее сократили в 2 раза: до 1,2 тенге за яйцо. При этом за товар, произведенный в январе – марте, деньги птицефабрики не получили. Они от МСХ пришли только в сентябре. Но за апрель.
На цену повлияла и эпидемия птичьего гриппа. В прошлом году куры погибали от заразы стадами. Эти убытки тоже надо покрывать.
Поэтому отпускная цена на яйцо выросла от 26–27 тенге в прошлом году до 38–40 тенге в этом.
– Ситуация нестабильная. Она ухудшается, – уверен Мурат Бакиров. – На все компоненты цены растут. Особенно на масличные культуры. Мы стоим в очереди, так как всё уходит на Китай. У соседей цены интереснее.
Любители выращивают скот…
В феврале выросли цены и на мясо. Если в январе говядину в розницу продавали за 1 800–1 900 тенге, то в конце февраля просили уже 2 400. И это не предел, уверен директор компании МВ4 Азамат ШАЛМАГАМБЕТОВ.
– Когда год назад минсельхоз РК запретил экспорт живого КРС, цена на мясо на рынке резко пошла вниз, – рассказал он “КАРАВАНУ”. – Узбекские закупщики разогнали цену на нашем рынке. Поэтому, когда сбыт сократился, ценник начал проседать. И летом люди продавали мясо и по 800–850 тенге за кило живого веса.
В ноябре опять начались дебаты: надо или нет разрешать экспорт? На время выборов мораторий продлили. 10 января они прошли, и сразу же открыли экспорт по скоту.
Узбекистан – хороший рынок сбыта. Своей говядины у них не хватает. Поэтому их закупщики и работают в Казахстане.
Тем более это им интересно, так как у нас идет программа развития животноводства. В ее рамках работает программа “Сыбага”. Она подталкивает хозяйства переходить на племенной скот мясных пород. Уже есть разнообразие по предложению. Да и качество растет. Но узбеки предпочитают брать не готовое мясо, а живой скот. У них на КРС пошлины нет. А на мясо пошлина есть. Для Казахстана это невыгодно.
… профессионалы учат логистику
Мы продаем животных по весу в пересчете на мясо. Но ведь после разделки бычка выходит множество попутных продуктов, которые тоже подлежат переработке. Это – шкуры, кишки, кровь, субпродукты, кости, жилы. В дело идет всё. В конце концов, это можно собрать, первично обработать и продать. Но если всем этим будет заниматься нормальный мясокомбинат.
Во-вторых, любое неохолощенное племенное животное может дать качественный приплод. Казахстан потратил на программу “Сыбага” миллиарды тенге. И продолжает тратить.
Передача племенного стада в другую страну вполне можно сравнить с диверсией. Именно поэтому многие специалисты рынка возмущаются самим фактом экспорта живых животных.
В принципе, узбеки были готовы покупать мясо. Нашим чиновникам надо было только переговорить, добиться, чтобы Ташкент снизил экспортную пошлину на его ввоз. Он же тоже давил на нас, объявив 2 региона неблагополучными по эпизоотической ситуации. Но такой рычаг можно было спокойно перебить: достаточно было притормозить транзит из Беларуси. Потребитель уже привык брать их охлаждённое мясо, белорусы даже увеличили его срок хранения с 14 до 16 дней. И что мешало нашим таможенникам подержать состав-другой на границе лишний день? Это слегка бы повысило риски, а партнеры по переговорам стали бы более сговорчивыми. Как казахстанские переговорщики усилили свою позицию? Никак!
– Вы представляете, – в сердцах восклицает директор мясокомбината Азамат Шалмагамбетов. – Надо было год держать покупателя на голодном пайке, он уже готов на ваши условия, а потом отдать этот год работы ему бесплатно! Сразу возникает вопрос: чью страну представляли переговорщики от МСХ Казахстана? Ташкент открыл свою госпрограмму по увеличению поголовья КРС. Мне тоже предлагали поехать в Узбекистан выращивать КРС. Я так понимаю, что сейчас государство выставляет льготные условия для отрасли. А наше министерство не понимает важность момента. Поставляя туда свой скот, мы даем узбекам возможность нарастить мощности по переработке. Как только они нарастят свой АПК, то те животноводы, которые сегодня радостно продают на юг скот, завтра им будут неинтересны. А собственной переработки в Казахстане нет.
Стыдно, но Казахстан – очень беззубая страна на всех переговорах, когда дело касается импорта и экспорта.
Мы вступили в ВТО на условиях, невыгодных экономике. Пилюлю подкислили партнеры по Таможенному союзу, потребовав ввести инструмент контроля за импортом. КГД разработал электронную сопроводительную накладную на товар (СНТ), которая добавила сложностей, разоряет мелкий бизнес страны.
Россия регулярно выкручивает руки казахстанским экспортерам. Что делает правительство? Обвиняет наших производителей в неумении работать на российском рынке.
Китай разделил Казахстан на 2 зоны: восточную и западную. И разрешил экспорт мяса только из западной зоны. И одновременно строит мясоперерабатывающий комплекс на границе. Видимо, когда комплекс заработает, то радостные фермеры должны будут отдавать в Китай только живой скот, чтобы “запчасти” животных, так ценимые в Поднебесной, не пропадали даром.
Боюсь, дело идет к тому, что Казахстан обречен быть сырьевым придатком для своих соседей.
Источник: caravan.kz
Напишите комментарий
